Бауыржан Момышулы говорил, что Талгат Бегельдинов – это высшая точка героизма нашего народа в Великой Отечественной войне.

Тот знаменитый разговор, как помнит читатель, шел между легендарным полководцем и начинающим литератором Азильханом Нуршаиховым. И беседа эта была позже воспроизведена в романе-диа­логе «Истина и легенда».
– Это первый казахский сокол, – восхищался Талгатом Бегельдиновым прославленный полковник, – который окончил военно-воздушную академию! В народе говорят: глядя на героя – узнаешь его страну, глядя на ее камни – узнаешь ее горы.
Надо ли говорить, что сам Бауыржан Момышулы прошел через самое пекло той же войны, и, по его подсчетам, он участвовал в 207 боях. Однако все эти сражения не на жизнь, а на смерть проходили на земле, и, по образному выражению героя, он ступнями упирался в земную твердь, где каждая песчинка – опора для человека. Другое дело – летчики в небе, без помощи матушки-земли. Талгат Бегельдинов, несмотря на то что начал воевать в 1943 году, до победного мая совершил свыше 300 боевых вылетов, 500 часов провел в небе. В каждом таком вылете, выполняя задание, он уничтожал танки, автомашины, пехоту. Мало того, он сбил семь вражеских самолетов. А ведь бить врага в небе – это дело истребителей, а вовсе не «летающих танков».

Каждая секунда из пятисот часов, проведенных им в небе, дрожала, словно стрелка альтиметра, между черточками жизни и смерти. Дважды Талгату приходилось покидать горящий самолет. После одного из таких прыжков с парашютом, оказавшись в тылу врага, он целых 15 дней пробирался на восток, голодный и промерзший, питаясь корой деревьев. И когда уже ноги не держали пилота, он упорно продолжал ползти вперед и все-таки добрался до своих.

– Разница между окруженным батальоном и человеком, оказавшимся в тылу врага, как между небом и землей, – рассуждал Бауыржан Момышулы. – Когда беда коснется многих, то люди и помогут, и поддержат друг друга. Положение одного человека – отчаянное. Нужно иметь громадное мужество, силу воли и любовь к жизни, чтобы не пропасть.
Кто еще мог оценить отвагу летчика, если не пехотный командир, не раз оказывавшийся в окружении и выводивший из него свой батальон не только без потерь, но и с трофея­ми? Именно поэтому прославленный к тому времени полководец и писатель так высоко отзывался об удачливом летчике.
С Талгатом, любимым сыном казахского народа, дважды Героем Советского Союза, Азильхан Нуршаихов был знаком лично. Как-то даже проговорили целую ночь напролет. Ему казалось, что герой с двумя золотыми звездами на груди не каждого удостоит вниманием. Но Талгат был очень скромный и простой человек, по-казахски учтивый, вежливый. Всегда очень охотно рассказывал о своей жизни. О том, как с малых лет мечтал стать летчиком. Как упорно обивал пороги аэроклуба, куда его не принимали из-за несовершеннолетия. И когда ему исполнилось 16, он в который уже раз пришел к начальнику аэроклуба, а тот сухо отказал, мол, в летчики не годишься: ростом не вышел.
– Гожусь, – сказал тогда сердито Талгат. – Буду летать не хуже длинных.
Упорный паренек до тех пор не отставал от начальника, пока тот не зачислил его в аэроклуб. А уж учился Талгат успешно и вскоре уже мог летать самостоятельно. Про себя он решил стать военным летчиком. В 1940 году он поступил в Балашовскую военную авиационную школу пилотов, затем его перевели в Чкаловское военное авиационное училище в Оренбурге, которое окончил в 1942 году. Воевать начал с января 1943 года. За два с небольшим года имя летчика-штурмовика Талгата Бегельдинова обросло легендами.
Поначалу, глядя на сержанта Бегельдинова, не отличавшегося большим ростом, рассказывает писатель, командиры в штурмовом авиацион­ном полку не горели желанием с ним возиться. В конце концов один из командиров неукомплектованной эскадрильи сказал ему недовольным голосом:
– У меня есть машина под номером тринадцать, который моим летчикам не нравится. Согласишься летать на ней, приму.
– Согласен! – ответил Талгат решительно. – Некоторые летчики страшатся чертовой дюжины. Но казахи не боятся черта. Герой нашей легенды Алдар Косе сумел оседлать даже шайтана.
И он стал воевать на штурмовике номер тринадцать. Все его боевые вылеты завершались удачно.
Однажды несколько штурмовиков, в составе которых был и казахстанец, выполнив боевое задание, возвращались на родной аэродром. Неожиданно в небе их атаковали немецкие истребители. Один «мессершмидт» погнался за Бегельдиновым. Смертельные очереди засверкали с двух сторон от штурмовика. Ответного огня не последовало, и немецкий летчик понял, что в штурмовике нет стрелка-радиста. Догнав Талгата, он подал руками знаки: «Поворачивай назад и иди впереди меня!» Фашист был уверен, что штурмовик, спасая свою жизнь, выполнит его приказ. На его лице Талгат увидел торжествующую ухмылку. Отрицательно покачав головой, наш летчик выставил вперед свой указательный палец: давай-ка, мол, лучше ты к нам.
Обозленный фашист стал разворачивать машину. Чтобы погасить скорость самолета, выпустил шасси, готовясь расстрелять Талгата в упор. Не теряя времени Талгат, резко развернув штурмовик, на мгновение поймал в прицел стервятника и выпустил в него длинную очередь. «Мессер» густо задымил и, прочертив в небе длинный черный шлейф, упал на нашу территорию. А Талгат, с трудом управляя изрешеченной машиной, потянулся к своему аэродрому.
Всегда считалось, что атаковать могут только истребители, а штурмовики должны уходить от них на бреющем полете. Казахстанец нарушил это укоренившееся в авиации понятие. Ил атаковал «мессера» и вышел из поединка победителем.
Однако, вернувшись домой, Талгат не стал распространяться о том, что сбил истребителя, ведь после того боевого вылета в полку не досчитались нескольких наших летчиков. Наутро его вызвал к себе командир полка и спросил, не он ли по пути сбил «мессершмидт». Получив утвердительный ответ, поинтересовался, почему не доложил. Талгат ответил, что немцы сбили 5 штурмовиков, и посчитал неуместным бахвалиться одним уничтоженным истребителем.
– А вы знаете, какого врага подбили? Фашистского аса, сбившего в небе Европы 108 самолетов.
– Пусть он уничтожил 108 самолетов, но я-то сбил всего один, товарищ полковник.
– Зато теперь этот ас уже никого не собьет. От имени командующего армией и от себя лично объявляю вам благодарность.
Повествуется в романе и о том, как Талгат первым появился в небе над Берлином. Тот его рейд в логово фашистов Бауыржан Момыш­улы сравнил с попыткой босиком пройтись по скопищу ядовитых змей: «Одна из них ужалила – и тебе конец!»
Линия фронта к тому времени проходила всего в 160 километрах от Берлина, и штурмовики ежедневно летали на задания, помогая наземным войскам ломать оборону гитлеровцев. Как-то ранним утром в полк приехал генерал Рязанов, и сразу же Талгата вызвали в штаб. Комкор стал расспрашивать его о состоянии самолета, поинтересовался самочувствием. Потом принесли планшет, на котором была карта Берлина, и генерал стал объяснять задачу. Оказалось, необходимо было лететь на Берлин, подобраться к которому надо было со стороны Луккенвальде.
– Западнее города есть мост, проверьте его, далее – на Потсдам, – медленно, как бы подбирая слова, говорил командующий. – Посмот­рите, что там делается. Затем – домой. Высота полета 50–80 мет­ров. Не удивляйтесь, полет предстоит очень сложный, и эта высота самая безопасная.
Действительно, задание было не из легких. Днем в одиночку нужно было углубиться на 160 километ­ров во вражеский тыл и лететь в самое логово зверя. Опытному летчику Талгату Бегельдинову не надо было объяснять, что небо над Берлином бдительно охраняется. Даже ночные полеты бомбардировщиков, проходившие на большой высоте, редко обходились без потерь.
– У меня есть просьба, – сложив карты, повернулся Талгат к генералу. – Разрешите лететь одному, без стрелка.
– Почему?
– Полет опасный. Не хочу ставить под угрозу жизнь товарища.
И вот «черная смерть», которую панически боялись немцы, в небе Германии. Талгат непрерывно держит связь с землей, докладывает обо всем, что видит внизу. Позади Луккенвальде, до Берлина уже не больше 20 километров.
Неожиданно он видит внизу аэродром с вражескими истребителями. Пилот закладывает вираж и, форсируя газ, стремительно уходит от опасного места. Летит, прижимаясь к самой земле, и думает только об одном: уйти подальше от аэродрома. Если немцы заметили его, поднимут в воздух пару истребителей, которым не составит труда уничтожить штурмовик. Но все обошлось, правда, Талгата долго не было слышно в эфире, и на КП заволновались. Тревожный голос запрашивал:
– Тринадцатый, почему молчите?
Лишь удалившись от аэродрома, он возобновил связь, сообщив о вражеском аэродроме. Через полтора часа две эскадрильи штурмовиков сожгли самолеты прямо на земле, не оставив от базы и следа.
Вот уже показались берлинские пригороды, через несколько минут штурмовик пролетает над центральными улицами. Внизу мелькают люди, машины. В скверах, на площадях и на крышах домов – сотни зенитных установок. Генерал был прав, говоря о высоте. Летел бы на 500–600 метров выше, непременно стал бы добычей зенитчиков. А тут они не успевают и головы повернуть, как Ила и след простыл.
Уже виден мост. По нему в четыре ряда идут бронетехника, автомашины с людьми. Талгат сообщает об этом на КП и просит разрешения атаковать.
– Отставить атаку! Отставить! – слышится резкий голос.
Действительно, атака могла окончиться для него печально. Если пехота не растеряется, самолет могут сбить ружейным огнем. Развернув машину, он летит на Потсдам. Но его полеты над германской столицей не на шутку встревожили немцев, и, подлетая к Потсдаму, он попал под плотный огонь зенитных батарей. Пришлось развернуться и заходить с другой стороны. Однако и здесь его встретил шквал зенитного огня.
Но не для того летел казахстанец, чтобы с пустыми руками возвращаться домой. Набрав немного высоту, Талгат атакует, сбрасывает на артиллерийские позиции бомбы, бьет по ним из пушек и пулеметов. Батарея замолкает. Он летит в образовавшееся «окно», делает круг над Потсдамом, фотографирует артиллерийские позиции, и, вновь атакуя зенитчиков, «летающая крепость» вырывается из опасного круга.
Домой Талгат Бегельдинов возвращается тем же маршрутом, которым летел к Берлину. Но аэродром обходит стороной, он не знал, что фашистское гнездо уже уничтожено.
Вот и миновал линию фронта. Теперь можно облегченно вздохнуть, откинуться на спинку сиденья, на секунду закрыть глаза. Посмотрев на часы, не поверил глазам, он в полете уже 2 часа, а ему казалось, что на задание ушло минут 25.
Зашел на посадку, приземлился и тут же оказался в объятиях, десятки дружеских рук буквально вырывают его из кабины. Летчики, механики, стрелки подбрасывают героя дня вверх.
Талгат идет на КП. Генерал Рязанов, все время полета просидевший возле радиста, обнимает его и целует.
– Благодарю тебя, Бегельдинов, – впервые переходя на ты, говорит он, – благодарю от имени командования. Можешь гордиться – твой самолет первым из авиации союзников появился днем над Берлином!

Автор: Дулат МОЛДАБАЕВ
http://www.kazpravda.kz/